Рада Рай: «Я ему просто поверила»

Рада Рай – необычное явление российской эстрады. Шансонщики говорят, что она слишком попсовая, попса утверждает, что у неё — шансонный репертуар. Этнические цыгане, с удовольствием посещающие концерты певицы, соглашаются, что её песни – всё-таки стилизация, а не аутентичное цыганское пение.

Кому же адресованы песни Рады Рай? Кто её слушатель? Почему её концерты неизменно проходят с аншлагами, а зал подпевает каждой второй песне? Давайте разбираться.

А в ресторане, а в ресторане…

Ресторан считается лучшей школой для профессионального артиста. Именно в ресторанах ковались характеры и шлифовались таланты Михаила Шуфутинского, Любови Успенской, Григория Лепса, Олега Газманова, Стаса Михайлова… и многих других звёзд сегодняшней сцены. Не миновала чаша сия и Раду Рай.

Приехав в Москву из Магадана, будущая звезда радио «Шансон» быстро стала востребованной ресторанной певицей. Её знали и ценили в серьёзных заведениях, однако, гости рестораций, которые совмещали свои ужины с её выступлениями, не догадывались, что поющая для них красотка совсем скоро станет «душой шансона» и известной «цыганкой» нашей эстрады.

О работе в ресторане певица вспоминает с большим теплом, однако ресторанный певец – непростая профессия. Нужна определенная стойкость духа, выдержка и юмор. А ещё – хорошая память. Ведь в голове приходится держать огромное количество песен самых разнообразных исполнителей.

В ресторанном репертуаре певицы были и шансон, и попса, и каверы на хиты звёзд мировой эстрады. Ей нравился соул, коллеги-музыканты знали её как профессиональную вокалистку, однако «мейнстримом» в творчестве Рады Рай в итоге стал именно шансон. Как это произошло — спросим её саму.

— Рада, какие остались воспоминания о работе в ресторане?

— Это было классное время, когда можно было петь всё, что душе угодно. Был период, когда нам с музыкантами приходилось ежедневно выходить на работу, буквально без выходных. Это длилось полгода, пока руководство не сделало нам один выходной, в который я — не поверите – приходила в этот ресторан поужинать. Просто потому, что мне не хватало этой атмосферы. 

— Видел в соцсетях прямую трансляцию концерта в ресторане «Азербайджан» — это ностальгия по ресторанным временам? Или хочется спеть для более тесной компании, чем обычно собирается на концерте?

— У меня нет разделения публики на «концертную» и «ресторанную». Мне просто нравится петь для людей. И репертуар у меня такой, который нравится лично мне – я не пою то, что мне не нравится или противоречит моим внутренним убеждениям. И если люди готовы танцевать под песни, исполнение которых лично мне доставляют удовольствие, то мне это в радость.

— В ресторанах часто заказывали песни Успенской?

— Постоянно. Я когда пришла в ресторан – Успенскую уже все пели, это была одна из самых часто заказываемых певиц. Помнится, когда приходила в новое место на собеседование, первый вопрос был: «Успенскую поёте?»

Я включилась в этот процесс. «Люба-Любонька», «Кабриолет», «К единственному нежному», «Пропадаю»… Я пела эти песни не один год и со временем выучила почти весь репертуар Любови Залмановны.

— Можно ли сказать, что ресторан стал для Вас «школой вокала»?

— Училась я у своих учителей по вокалу. Но и в ресторане тоже, где артист должен уметь петь всё. Училась петь, «снимая» Хьюстон и Агилеру, исполняя на заказ самый разнообразный репертуар.

— У Вас очень красивая индивидуальная манера исполнения. Не было соблазна «скопировать» манеру той же Успенской или ещё кого-то?

— Знаю много примеров, когда ресторанные певицы с очень хорошими исходными данными превращались в «двойников» знаменитостей и этим тормозили развитие своей сольной карьеры. У меня нет имитаторского таланта, я не умею изображать чужие голоса или манеры исполнения. Единственное, что мне было интересно взять на заметку – это то, как Успенская передаёт эмоции в своих песнях.

Душа шансона

— Как Вы открыли шансон как основной жанр для собственного творчества?

— Я в этом жанре не ориентировалась. Я знала, что заказывают в кабаках, но специально ничего не слушала. Для меня это был параллельный мир. Изначально проект придумал Олег Ураков, которому импонировало творчество Эдуарда Изместьева (тогда ещё Бандеры) и он предложил мне идею сделать «женский вариант» этого направления. Олег знал этот жанр, он работал в нем, он много лет делал аранжировки для Виктории Цыгановой, для Михаила Круга, для Иры Круг, для многих других. Он в этом варился много лет, жил этим. А я ему просто поверила.

— Ваши первые сценические выступления состоялись в концертном туре Эдуарда Изместьева (на тот момент Андрея Бандеры). Как вам работалось на одной сцене?

— Это была идея компании «Союзпродакшн». Нам сказали: «Ребята, давайте вместе попробуйте поработайте». Эдуард был не против, и ему самому было интересно попробовать. Было принято решение, что я поеду с ним как гость программы, в рамках которой я пела три песни и дуэт с ним. Я была артистом «Союзпродакшн» так же, как и Эдуард. Мы подружились, классно проводили время. Потом он помогал как саунд-продюсер в записи первых альбомов. Эдуард классный парень и всегда готов помочь.

— Ваши бесконечные сценические расставания и воссоединения с ним – это пиар?

— Просто так складывается, что возникают «окна» в гастрольных графиках, которые нам удается заполнить совместно. Совместные концерты с Эдуардом для меня всегда праздник, потому что мне с ним на сцене легко и комфортно, мы на одной волне и хорошо дополняем друг друга. Опять же, когда я даю сольные концерты, хоть одна зрительница, но обязательно спросит: а когда будет Ваш концерт с Изместьевым?

— За последний месяц я стал экспертом в творчестве Рады Рай. Послушал практически все песни, некоторые даже не по одному разу. Они не просто красивы и осмысленны, они безупречны с точки зрения саунда. Мне как музыканту не к чему придраться. Нотка к нотке, голос, инструменты, сведение, мастеринг – всё на высочайшем уровне.

— У меня много песен, все они разные, есть а-ля народные, застольные, а есть  философские, со сложными аранжировками. Мне все мои песни нравятся, а самое главное – мне за них не стыдно. Ни за одну из них. Всё, что мы с моей командой делаем, мы делаем с любовью. Это обязательное условие для любой песни, которую мы выпускаем в мир.

— В чем основное отличие певицы из ресторана и Рады Рай, которую мы видим на сцене?

— Это несколько разные подходы к музыке. В ресторане для меня была очень важна техническая сторона пения. Я оттачивала технику пения, а о духовной составляющей практически не думала. Когда вокалист молодой и ещё учится, ему в процессе обучения интересны технические приемы. Духовность, умение передать эмоцию приходит с возрастом. Во всяком случае, так было со мной. Мелизмы и мелодический ходы были моей страстью. А когда я стала петь репертуар Рады Рай, всё это стало не таким важным. Как не нужны пайетки и блёстки на строгом вечернем платье, к которому ты надела бриллиантовое колье. В шансоне «техническое пение» все-таки не первично. На первом плане в шансоне именно духовность.

— Сразу получилось переставить акценты?

— Не так быстро, как хотелось бы. Слишком долго я не могла избавиться от желания показать всё, что умею, блеснуть какими-то недосягаемыми мелизмами, взять чрезвычайно высокую ноту… Лет пять я вытравливала из себя кабак – не в смысле репертуара или манер – а именно в плане переноса акцентов с внешней сложности песни в пользу её внутренней глубины.

— Оно стоило того?

— Когда я пою достаточно простые в музыкальном смысле песни, например, «Душа косолапая», «Расскажи» или «Гуси-Лебеди», и вижу на лицах искренние эмоции, я понимаю, что стоило. И благодарю тех, кто донес до меня суть шансона как по-настоящему народной песни. Трудно сказать, что именно рождает в душе слушателя любовь к песне. Наверное, гармоничное сочетание стихов, музыки, мастерства и обаяния исполнителя. Всё имеет значение. Но ещё очень важно, насколько короток путь песни к душе слушателя. Чем короче этот путь – тем выше искусство.

— Где всё-таки настоящая Рада Рай? На сцене, дома, в кабаке, в компании друзей?

— Я всегда настоящая – и вчера, и сейчас; и завтра буду настоящей. Да, я не так быстро научилась передавать голосом эмоциональную нагрузку, петь с душой, сердцем. Я ведь не притворяюсь. Я всегда была Радой Рай, просто другой. Менее опытной. Я всего боялась, мне было страшно выходить на сцену, я не знала, что сказать людям… Сейчас я обросла опытом, за плечами много концертов, городов. Я стала уверенней, чувствую, что пою лучше, но и сейчас, слушая свои записи с концертов, я слышу все несовершенства и понимаю, что мне есть над чем работать.

От флейты до кахона

— Рада, В Ваших песнях используется очень много разных инструментов. Я, кажется, даже слышал жалейку в «Если полюблю»…

— Я обожаю инструментальное разнообразие. При этом, я не всеядна, у меня есть предпочтения. Очень люблю бас-гитару, флейту, барабаны… Вообще люблю ритм-секцию, это основа качественной аранжировки, фундамент песни. Часто пою под гитару, особенно если речь идет о романсах. Обычно у меня на сцене по два-три гитариста. Часто привлекаю к работе сессионных музыкантов. Во многих моих песнях можно услышать флейту, народные духовые инструменты. В песне «А любовь не спросится» можно услышать баян. На акустические концерты обязательно приглашаю Сергея Клевенского, он просто бог флейты. Да что там флейта – он просто виртуоз народных духовых инструментов – дудочки всех калибров, флейта, кларнет, рожок, волынка… Даже китайская дудочка у него есть!

— Кстати, об акустике. У «Шансон ТВ» был такой «Проект 130», в котором известные певцы выступали в небольшом зале, в Доме Высоцкого с акустическими концертами. Вы тоже дали такой концерт в 2012 году. Я видел его в записи и, могу сказать, что это бомба. Живые инструменты, потрясающий выбор песен и очень проникновенное исполнение. Мне кажется в этом концерте больше настоящей Рады Рай чем в любом из шести Ваших студийных альбомов!

— Конечно, живая музыка всегда более выигрышна, чем пение под фонограмму «минус один». Музыка рождается прямо на твоих глазах, и зрители становятся участниками этого действа. Акустические концерты – это каждый раз новая возможность добавить разных красок в одну и ту же песню. Особенно, когда в них участвуют сессионные музыканты – а я с удовольствием приглашаю тех, кто способен придать моим песням новое звучание, неожиданные музыкальные оттенки. Явообще люблю смотреть по сторонам. Люблю всё новое, неожиданное.

— Например?

— Например, недавно мы купили новый для нас инструмент и собираемся его обкатать в новой программе. Это кахон. Представляете такой? С виду это ящик, на котором можно сидеть и стуча по нему, получать самые невероятные звуки. Изначально, это был национальный перуанский инструмент, но мы с мужем присмотрели кахон, выпущенный Роландом, которые совмещает и акустическую перкуссию, и электронную библиотеку звуков. Это просто бомба!

— Рада, да Вы – новатор!

— Это муж у меня новатор! Он любит всё новое. Клавиши, бас, барабаны, флейта – это инструменты, которыми он уже мастерски владеет, но не собирается ограничиваться. А я человек, которому скучно быть живой пластинкой, изо дня в день повторяющей одно и то же. Например, песню «Душа косолапая» каждый раз пою, как последний раз – потому что каждый раз испытываю живые настоящие эмоции. И каждый раз пою её как будто немного по-новому. В этом плане мы очень похожи с моим мужем (Олегом Ураковым) – даже дома или на отдыхе мы с ним постоянно музицируем, что-то напеваем, пробуем разные звучания. Любим эксперименты с гармонией. Я даже свои любимые романсы исполняю не в классической манере, а, скорее, по наитию, как душа повела. И люди это встречают благосклонно – как некое винтажное искусство в новом звучании.

— Вас часто приглашают в «Живую струну» на Радио шансон. Насколько это интересный для вас формат? Ведь живых зрителей там почти нет.

— Ну, на радио «Шансон» многомиллионная аудитория. Я знаю, что многие слушают «Живую струну» в прямом эфире, а кто-то смотрит видео трансляцию в интернете. Я всегда пою в живую и для меня нет разницы, билетный ли это концерт, выступление в ресторане или прямой эфир на радио. Везде, где я пою для людей, я выкладываюсь полностью, на все 100.

Капелька везения

Когда у тебя есть талант, упорство и стремление к развитию, единственное, чего можно пожелать для успешного старта – это поддержка и профессиональное руководство. Помнится, с Надеждой Кадышевой была такая история. Поступая в Гнесинку, она изначально выбрала отделение эстрадного вокала. Однако опытные педагоги, оценив особенности её фактуры, категорично настояли на том, чтобы она пошла на «сольное народное пение». И всё получилось!

Таких историй немного среди известных людей, но тем они интересней. Мне кажется, с Радой случилось что-то похожее, когда музыкант Олег Ураков (ныне – её супруг – а тогда ещё просто друг и коллега), предложил ей создать свой проект в формате шансона, найдя интересную нишу, в которую она удивительно органично вписалась.

— Есть такая поговорка: за каждым успешным мужчиной стоит великая женщина. В Вашем случае можно сказать наоборот? Олег Ураков – кто он? Кроме того, что он мульти-инструменталист, профессиональный музыкант и автор нескольких Ваших песен?

— Олег мой муж, друг, продюсер и создатель проекта под названием «Рада Рай». Я стольким ему обязана, что могу благодарить его бесконечно. Друзья часто говорят Олегу, что ему повезло с женой. Но это очень большой вопрос, кому из нас повезло больше…

— Рада, Вы часто говорите, что артисту для успеха нужна не только личная активность в достижении целей, но и капелька везения. Я с этим согласен, однако, везение, удача и прочие гонцы Фортуны часто приходят к нам в лице наших друзей, товарищей,  помощников… Вам многие помогали в начале Вашей сольной карьеры. Это и было везение? Или это Ваше личное обаяние притягивает к Вам правильных людей?

— Мне на самом деле везет с людьми. Мне часто говорят, что в жизни я слишком наивная и доверчивая, и что за мной глаз да глаз нужен. Наверное, поэтому судьба мне постоянно посылает этот «глаз» в лице моих друзей, коллег-музыкантов, мужа. Да, многие помогали в начале моего сольного проекта. Относили диски продюсерам, на радио, хлопотали за меня везде…

Я уже говорила, но не боюсь повториться: я искренне благодарна своему мужу Олегу, который выбрал именно меня для своего музыкального проекта. Я благодарна друзьям – Алексею Конкину, Игорю Слуцкому, Олегу Алябину, которые как-то сразу встали в ряды соратников.  Эдуарду Изместьеву, который не побоялся взять никому не известную вокалистку в свой концертный тур. Программному директору радио «Шансон» Артуру Вафину, который первым поставил в эфир песню «Душа косолапая»…

Я искренне благодарю компанию «Союз Продакшн» и лично Вячеслава Клименкова и Елену Подколзину, без которых все наши творческие усилия остались бы просто музыкальными экспериментами. На самом деле я благодарна всем, кто поддержал и поверил в меня, не дожидаясь эфиров и больших сцен.

Михаил Бурляш