43 года без Аркадия Северного…

…Вот и все. Отшумел, отбузил навсегда, Отлюбил, сколько смог и отплакал, страдая. Небосклон зачеркнула шальная звезда, В путь...

Юрий Уральский: «Слово кураж, мне близко по духу»

Не секрет, что в нашей стране жанр «Русский шансон» в последнее время становится все более популярным. Поэтому все...

Песни, запрещенные в СССР

В марте 2008 года издательство «ДЕКОМ», Нижний Новгород, выпустило в серии “Имена” книгу М. Кравчинского «Песни, запрещенные в...

Сестра Булата Окуджавы

А душа, уж это точно, ежели обожжена, Справедливей, милосерднее и праведней она… Сестра Булата Окуджавы Когда я пришла...

Маэстро из… «Внешторга» Андрей Никольский

«Что там вдали? Моя жизнь Ты читаешь ее между строк…» Андрей Никольский Андрей Никольский — человек, чей творческий...

Новые имена, золотые грифы и память А.Днепрова

16 апреля в Государственном Кремлевском Дворце прошла церемония вручения музыкальной премии «Шансон года-2021». Золотые грифы вручали уже в...

Михаил Бурляш: «C Шаламовым нас роднит главная тема и срок»

Музыкант выпускает в поддержку своего нового альбома книгу рассказов. — Михаил, скажи несколько слов о себе для тех,...

Блеск и нищета русского шансона…

Заканчивается 2005 год и есть определенное искушение подвести итоги и ответить на некоторые вопросы свои и окружающих…. Последние...

Анатолий Таволжанский: Шансон – это русское кантри…

ТАВОЛЖАНСКИЙ АНАТОЛИЙ – автор и исполнитель, родился и проживает в Луганской области. Во время учёбы в Луганском мединституте...

Анатолий Полотно: Мне не очень нравится слово «шансон»

Художник, путешественник, певец и автор опусов в жанрах блатной песни и городского романса Анатолий ПОЛОТНО — человек рисковый,...

Анатолий Мезенцев: «Тихорецк мне в Магадане снился…»

Ещё до появления в моей жизни первого магнитофона, которые, кстати сказать, в то время были большим дефицитом, я...

Александр Волокитин: «Я записал семь тысяч песен»

Русский шансон подошёл к ХХ1 веку, ветвисто развиваясь по разным направлениям. У одних сложилось мнение, что он сводится...

Давид Оган: «Весь юмор Камеди Клаб делается в резидентской, где командует парадом Гарик Мартиросян»

Blatata.Com: Давид, скажите, вышел ли наконец Ваш новый, долгожданный альбом – «Чайка-Любовь»? Давид Оган: Да, он вышел на...

Олег Фриш – человек шоу-бизнеса

Судьба талантливого человека всегда нелегка. Путь к славе тернист и добиться признания в шоу-бизнесе бывает непросто даже обладателям...

Михаил Бурляш: «Шансон – это романс о жизни…»

— Михаил, недавно Вы выпустили альбом «Шансон XX век». Расскажите немного о нём. — Каждый человек путешествует по...

Борис Рубашкин – засланный казачок

«И ни сколько мы с тобой не постарели, Только волосы немного побелели, Отшумят и отпоют свое метели, Снова...

Игорь Тальков: И поверженный в бою я воскресну и спою

Игорь Тальков похоронен на Ваганьковском кладбище. На могиле артиста установлен памятник в форме его нательного креста с выгравированной...

Вилли Токарев: “Я верю в Бога, а не в приметы”

Вилли Токарев — человек слова, всегда выполняет то, что обещал. Обещал исполнить еще раз по просьбе зала свой...

Мост, который достроил Жан Татлян

Жан Татлян… Поколению юных это имя, пожалуй, незнакомо. Зато те, кому за тридцать, хорошо помнят его песни. «Фонари»,...

Татьяна Лебединская: «Я живу две жизни….»

ЛЕБЕДИНСКАЯ ТАТЬЯНА – поэт и композитор, родилась в Москве. Стихи начала писать в возрасте 13 лет, окончила Московский...

Борис Берг: «Борис Берг и Юрий Хейфец когда-то были даже не знакомы…»

БЕРГ БОРИС (ХЕЙФЕЦ ЮРИЙ БОРИСОВИЧ) (р. 31.10.1953 г.) – автор-исполнитель в жанре русского шансона, родился в Свердловске. Окончил среднюю школу, параллельно – музыкальную по классу фортепиано. Первое стихотворение Борис написал в 11 лет, а настоящую блатную песню – в 14 лет. В начале 1989 года он выпустил свой дебютный альбом «Бытовуха» и за три года объездил весь СССР в составе концертной команды «Анонс», «Электронный мальчик» — Борис Берг. В конце 1989 года записан и вышел альбом «Зарубеж» (больше известный, как «Заграница»). В 1992 году возвращается в медицину. Летом 2007 года Борис Берг решил заняться творчеством и выпускает альбом «Тополь». Проживает в Москве. Женат, отец троих детей.
(из книги «Русский шансон: люди, факты и диски»)

— Юрий, расскажите буквально пару слов о себе.
— Я родился в Свердловске (ныне – Екатеринбург) в 53 году, через полгода после смерти Сталина. Невысок и полноват. Лысоват и седоват. Однако, активен и быстр… Врач. Поэт. Прозаик. Бард. Обожаю свою жену и троих своих столь разных детей. Вот пара слов.

— Недавно вышел ваш новый альбом «Тополь». Перерыв между альбомами «Заграница» и этим, крайним, почти двадцать лет. Как так случилось? Куда вы пропали?
— Некоторая неточность: до «Заграницы» вышла «Бытовуха» — буквально, в том же, 1989 году. Только «Бытовуха» — в самом начале года, а «Заграница» (или, правильнее, «Зарубеж») – в самом конце. В 1990 и в 1991 году были уже готовы к записи третий и четвёртый альбомы. Но «павловская» денежная реформа привела к тому, что наша ижевская великолепная музыкальная команда под руководством Андрея Солуянова приказала долго жить.
А я оказался в Москве… Найти нового продюсера не успел, потому что смертельно влюбился в свою будущую жену и вернулся в медицину – ибо нужно было немедленно начать зарабатывать на хлеб насущный для семьи… И как-то так получилось, что все эти годы мной как шансонье никто не интересовался: все интересовались врачом, лектором, специалистом по квантовой медицине, психологом и психотерапевтом. Даже как философом интересовались. А поэтом, бардом и шансонье – нет.
Вот все знают, что «песню не задушишь, не убьёшь», как пелось в старинном советском марше демократической молодёжи мира. И все забывают, что песню и насильно петь заставить нельзя. А я это всегда сердцем знал. И поэтому, погоревав какое-то время и сильно потосковав по сцене и студийной работе, я так рассудил, что если «не требует поэта к священной жертве Аполлон», то поэту надо просто вернуться к тому, чем он занимался много-много лет подряд, ещё до «ижевской эпопеи». А именно – надо спокойно работать в стол. Что я и делал до 4 июля 2007 года, пока в свет не вышел «Тополь», благодаря настояниям моей жены и известной бардессы Нателлы Болтянской. Они обе вдруг решили, что всё, что я написал за эти годы и за всю свою жизнь, надо вынуть из стола, записать в хорошей студии, с хорошим аранжировщиком – и выпустить в мир. Пусть и без особой надежды на то, что мир услышит.
Теперь мне кажется, что «Тополь» — это только начало…

— Ну, раз заговорили о первых альбомах, тогда немного о них, что навеяло? Не с чистого же листа пришел человек в студию, сел и записал два альбома. Кстати, а где третий и четвертый? Пылятся в запасниках и ждут своего часа?
— В первом альбоме, в «Бытовухе», я спел лучшее из того, что написал в жанре шансона с 1971 по 1989 годы. А вот с «Зарубежом» была совсем другая история. Почти все песни этого альбома написаны молниеносно, в 1989 году. Здесь во мне заработал на всю катушку «гастрольный моторчик»: ведь сцена сама по себе – сильнейший стимулятор творчества. С одной стороны, беспрерывные «чёсовые» гастроли по всей стране – это изнурительный труд с бессонными ночами, перелётами, переездами и жизнью впохыхах. А с другой стороны – что ты делаешь вот этими самыми бессонными ночами? Телевизор смотришь? Да нет, конечно! Пишешь, как заведённый…
Что до третьего и четвёртого альбомов Берга – то они впрямь ждут своего часа…… Только не пылятся, а дозревают. Набирают сочности, так сказать. Впрочем, пересмотрел я тут намедни свой архив…… Можно уже вести речь и о пятом альбоме. И о шестом.

— А вообще, какова судьба тех двух первых альбомов? Как они вышли в свет, как их услышали люди? Они были просто записаны и отданы в студии или были какие-то другие последствия (выступление, гастроли)?
— Первые два альбома, как это и полагалось в нашей ижевской команде, сначала были отслушаны «нашим всем», Андреем Солуяновым, в моём сольном исполнении под мой же аккомпанемент на фортепиано. Затем аранжированы, потом – записаны в нашей ижевской студии. Потом, пройдя окончательный контроль Солуянова, они поступили на рецензию к Александру Романовскому, тогдашнему хозяину огромной и прекрасно оборудованной санкт-петербургской студии «Гармония». Студия эта в начале 1990-х годов была, без всякого преувеличения, Меккой всего музыкального шоу-бизнеса России. Ну, разве что, у Аллы Борисовны хозяйство было покрупнее…
Романовский послушал альбомы, одобрительно хмыкнул – и дал им ход. И с тех пор по всей стране и за рубежом – теперь уже и в Интернете ходят копии этих записей… Я же с этими альбомами в конце 1980-х – начале 1990-х ездил по стране в составе нашей «звёздной» тусовки, включающей, кроме меня и Вадима Любавы, группы «Анонс», «Электронный мальчик» и «День Христа». Часто к нашей команде присоединялись и другие артисты. До сих пор помню замечательного петербуржца Игоря Крестовского, например. Превосходно пел парень…

— Кто, кроме вас, конечно, пел и поет сегодня ваши песни? Никогда не было желания поработать с исполнителями со стороны или для кого-то записать материал?
— Ну, во-первых, я не композитор ни в малейшей степени. Поэтому, если вести речь о материале – то только о стихотворном материале, о текстах. Во-вторых, я же писал тексты для «Анонса»! Все эти хулиганские шлягеры девяностых – «Оля и СПИД», «Хулиган», «Зина», «Гномик-гомик» и так далее – это же всё мои тексты! Опять же, трио «ЛЕДА» в Израиле тоже в изобилии поёт песни, написанные мной. Что до желания поработать с исполнителями – то где они, эти исполнители? Нет предложения – нет и возражения, как говорится…. Но вот что я знаю точно – песни, написанные мною от самого себя и для самого себя, я никогда никому не отдам. Петь их буду сам, и только сам. И часа своего я дождусь. Дождусь. Точно знаю.

— Юрий Хейфец и Борис Берг.… Так обозначено на альбоме «Тополь». Это игра автора или в этом есть какой-то умысел?
— А разве игра автора – не умысел? Вопрос только в том, чей, собственно, это умысел? Чей-то умысел (явно не мой!) в данном случае заключается в том, что Юрий Хейфец и Борис Берг, ранее даже не знакомые друг с другом, вдруг пересеклись на территории «Тополя». Угрюмый эстетствующий анахорет и меланхолик, и отчаянный хулиган и бретёр слились в единую творческую сущность под сенью «Тополя»…
Клянусь вам, что это – полная неожиданность для меня самого! Я не хочу, боже упаси, проводить никаких неуместных параллелей, но я где-то читал, что Пушкин совершенно всерьёз жаловался друзьям на свою Татьяну из «Онегина»: глядите-ка, мол, что она со мной учинила, взяла да и выскочила замуж! Нечто подобное испытал и я, когда напел альбом под великолепную аранжировку Александра Марченко… Я вдруг перестал мучиться своей всегдашней раздвоенностью, проистекающей из того, что я с 14 лет в школе на переменках писал и пел хулиганские и бандитские песни для своих дворовых лихих товарищей, а, вернувшись вечером домой, к своему собственному изумлению, строчил в заветной своей тетрадке лирику чистой воды… Борис Берг вырос из эльмашевского хулигана (Эльмаш – заводской район Свердловска), а Юрий Хейфец – из мальчика, получившего десятилетнее музыкальное образование по классу фортепиано в вечерней специальной музыкальной школе при Уральской Государственной консерватории…
Так что, если здесь и идёт речь об умысле, то умысел этот не мой.

— Провокационный вопрос: сейчас интервью мне дает Борис Берг или Юрий Хейфец (шутка, но…)? Я не о раздвоении личности, я об игре автора.
— А это от вопроса зависит. Каков вопрос – таков и ответ, сами знаете…… Но раздвоения личности-то у меня как раз никогда и не было! Штука в том, что воспринимал я сам себя всегда цельно и неразрывно, а «раздваивался» только по ходу задумки и выполнения конкретной творческой задачи! Надо написать, скажем, «Распальцовку» — и в комнату мою наглой развинченной походочкой, попыхивая папироской, намертво зажатой в углу кривого тонкогубого рта, заходит Боря Берг. А стучится в сердце, к примеру, венок сонетов «Банал» — и вот он, нате вам, Юрий Хейфец собственной персоной мучается над тетрадкой ночь напролёт… Сложно это… Не всё я могу и сам себе объяснить, не то, что другому человеку… Да и надо ли объяснять? Сказал же вот Мераб Мамардашвили: «Когда понимание есть – объяснения не нужны. Когда понимания нет – они бесполезны!»

— Говорят, что Свердловск город непростой, город зон и лагерей…. Каковы детские воспоминания о нем, что-то яркое, незабываемое…
— Знаете… Лучше не надо… Я не был в Свердловске почти 20 лет, с 1989 года… Два года тому назад мы с женой туда съездили на три дня: надо было повидаться с моей дочкой от второго брака… Я испытал за эти три дня, без преувеличения, тяжелейший шок. Все мне говорят, что Свердловск изменился самым решительным образом. Может быть. Но по мне – это изменения к худшему. Я всё-таки родился в Свердловске и прожил в нём 37 лет. Я запомнил Свердловск за эти годы как очень тяжёлый, угрюмый грязный, голодный, серый город. Не следует забывать, что население Свердловска – это потомки ссыльных, каторжников, отсидевших и ждущих отсидки с одной стороны, и тех, кто по роду своей профессии и судьбы обслуживал этот «спецконтингент» с другой стороны…… Двести два военных завода. Кольцо зон и лагерей вокруг города.
Конечно, в Свердловске всегда была и сейчас есть интеллигенция. Но…как бы это сказать… Интеллигенция эта на моей памяти тоже была в каком-то смысле лагерной… Потому, что вся жизнь этой интеллигенции имела смысл не как собственно творческое самовыражение, а как отчаянная попытка вознестись над этой колючей проволокой, вырваться за её пределы…… Может быть, именно поэтому из Свердловска на просторы России и всего мира вышло так много талантливых, умных, ярких людей…… Знаете, отчаяние – оно лучше ракетного двигателя… Но вот это запредельное безграничное отчаяние – оно для меня всегда и составляло базовый компонент свердловского неба: низкого, свинцового, дымного, едкого…
И за те три дня, что мы с женой были в Свердловске, я опять окунулся в этот кошмар. Да, в Свердловске теперь есть небоскрёбы, есть банки, есть офисы иностранных громких фирм. Клубы ночные. Магазины и бутики есть. Иномарки во множестве и разнообразии громыхают по всё тем же ухабистым грязным дорогам… Но в прежнем Свердловске была какая-то угрюмая гармония: барак – он и есть барак, что с него возьмёшь? А нынешний Свердловск напомнил мне гнилой рот, в котором вкривь и вкось торчат редкие золотые зубы… И вообще, не хочется мне вспоминать о городе этом. Много мерзостей разных пережито мною на родине: начиная от ужасов самого скотского антисемитизма и заканчивая «беседами по душам» на Вайнера 4Б, в КГБ…
Конечно, были и концерты, и фестивали… Интересные знакомства и дружба с замечательными людьми, которых не забуду я никогда. Но мрачные воспоминания преобладают.

— И все же, Юрий, за вот эти восемнадцать лет ни разу не подмывало найти единомышленников, отрепетировать и записать что-то новое?
— Что до единомышленников… Знаете, найти их нельзя. Физически. Они или находятся сами, когда приходит твой срок, как сами мы «нашлись» с Андреем Солуяновым в январе 1989 года – или вообще не находятся. Вот «нашёлся» Саша Марченко с помощью Нателлы Болтянской, дай ей Бог всего наилучшего, и родился «Тополь»… А бегать по Москве, кричать – ау, единомышленники, где вы? Вот он, я, Берг, он же Хейфец! Отзовитесь! Нет, не получается так в жизни… Конечно, ужасно мне хочется наплевать на всё, засесть в студии на два-три месяца, записать сразу пять дисков – да как «грохнуть» в гастрольном «чёсе» всю матушку Россию, да зарубеж ближний и дальний прихватить! Бывает, даже во сне вижу, как стою на сцене в буйстве света…зал ревёт, как прежде бывало: «Боря, жги!!!» — и жгу я в микрофон, аж душа – вон, и бросаю слова на ветер…Те самые слова, что столько лет в столе пролежали… Может, и будет оно так… Кто знает..

— Вы признались сами, что у вас есть и хулиганские, и бандитские песни, не поверю, если скажете, что нет сатиры или чего-то из зарисовок нашей жизни…. Почему же тогда «Тополь» — альбом серьезный, как его окрестила все та же Нателла Болтянская «интеллектуальный шансон»?
— Хм… А где, собственно, лежит граница между хулиганскими и бандитскими песнями и сатирой? Вот, например, «Мурка», всем известная. Это бандитская, блатная песня – или меткая сатира на чекистов? Трудно сказать, правда? Скорее всего, это – и то, и другое. И в этом смысле в каждой моей бандитской песне можно без труда уловить элементы злой сатиры, критики и самокритики, даже ёрничества и отчаянной тоски и злобы.
Кстати, вот «Тополь», о которым Вы говорите… Песня «Припомни мне», скажем. Не улавливаете блатного акцента? А сатирических ноток не слышите? Или «Огни Святого Эльма»? А «Вийон»? А «Бард»? Чем вообще «Вийон» — не бандитская песня, содержащая злую беспощадную сатиру на власть? Не будете же Вы утверждать, что в бандитской песне обязательно должны быть слова «лох», «кореш», «замочу», «суки рваные»? Всё решает интонация. Очень может быть, что серьёзность диска «Тополь» и состоит именно вот в такой интонационной полифонии… И тогда – права Нателла? Получается, что права…

— Юрий, каковы Ваши творческие задумки на ближайшее время? Как это принято говорить – Ваши творческие планы….
— Да какие могут быть планы? Всё те же планы: писать стихи, песни и прозу, ежели Господь позволит. Кроме того, теперь у меня есть сайт. И не лежит больше годами в столе то, что выплеснулось из сердца. Сразу всё выкладываю в свою БЕРГЛОГУ (bergloga.ru). Разумеется, впереди большая работа по редактированию и «реанимации» всего, что написано за десятилетия… Ну, и, конечно, очень хочется, как я уже сказал, записать несколько дисков и попытаться спеть их людям на концертах. Как это будет, когда будет, да и будет ли – кто знает? Сейчас шоу-бизнес очень жёстко структурирован. Хочешь не хочешь, а сам уже никуда не сунешься. Нужен продюсер… А мне, если честно, ужасно не хочется всем этим заниматься. Для этого какой-то другой талант нужен. И нет у меня этого таланта.

— Буквально несколько слов Вашему слушателю, к которому Вы вернулись.
— Я, прежде всего, хочу сказать огромное спасибо всем, кто так или иначе все эти годы находил в фонотеках друзей, а потом и в Интернете мои старые песни и слушал их. Пусть человек даже и не знает, что эту песню написал Боря Берг или Юра Хейфец. Это не главное. Важно, что он её слушает. В этом смысле я удивительно счастливый человек: получается, что у меня всегда были свои читатели и слушатели. А что ещё надо поэту и шансонье?
Поэтому всем, кого я знаю и не знаю, хочу сказать одно: давайте и впредь не расставаться с песней и поэзией! Что бы ни случилось с нами и со страной, пока мы поём и читаем – мы живы. Будьте же все всегда живы! Счастья вам всем – и здоровья хорошего… И до встречи!

Беседовал Михаил Дюков
Калининград – Москва, октябрь 2007 г.

Межтекстовые Отзывы
Посмотреть все комментарии
guest