Виталий Жермаль: «Я иду своим путем, нравится это кому-то или нет»

— Виталий, давайте начнем с простого: как и отчего записалось? Кто или что навеяло на первые песни?

— Музыкой я занимаюсь с детства и конечно же, как и все наверное, пел различных авторов, это и Юрий Шевчук, Александр Розенбаум, Владимир Высоцкий. Но когда вырастаешь, то невольно начинаешь задумываться, что ничего нового ты не представляешь для слушателя и вот однажды, и я задумался над этим. Да и вокруг все только и говорили: «Вон Розенбаум пошел», и я понял, что это неправильно. И вот родились практически одновременно две первые песни («Трамвай» и «Посвящение Розенбауму»), которые я тут же исполнил на городском Фестивале Шансона и очень, очень удачно. Один из слушателей даже подошел и сказал: «Спасибо, братан, за классные песни». С этого все и началось. И этот процесс уже было не остановить, так как это – наркотик своего рода, особенно когда понимаешь то, что ты делаешь – нравится людям! И я делаю, работаю и с каждой песней повышаю свое мастерство, как автора, хотя до совершенства мне очень далеко, но надо стремиться. Совершенству нет предела.

— Как бы вы сами обозначали свое творчество – жанр, стиль, философию?
— Я очень бы не хотел привязываться к одному лишь стилю. Поэтому и стараюсь писать песни, совершенно не похожие друг на друга. Надеюсь, это получается. Жанр, конечно же, это – Шансон, так как в моем понимании Шансон – это городской романс. Отсюда и вытекает философия. Философия жизни во всех ее проявлениях. Философия, которую видишь ты и выражаешь в своих песнях к любви, ненависти, войне, и можно перечислять бесконечно долго все темы, которые волнуют меня, как человека. И если зритель слушает меня, и наши взгляды совпадают, то это и есть награда за труд, как артиста и автора.

— Буквально пару слов о крайнем на сегодня альбоме «Я верю в сны…»? Как работалось, как писалось и, может быть, кому посвящен?
— Ну, если пару слов, то больше всего мне нравится его название. Наверное потому, что я действительно верю в сны. Однажды я слушал лекции человека, который рассказывал про то, что Господь через сны общается с нами и привел несколько примеров. И я не сомневаюсь в его правоте. А вообще, альбом получился разноплановый и разноликий, и любой слушатель найдет, как мне кажется, что-то интересное для себя. Работа шла неторопливо, никто никого не подгонял и жестких временных рамок не ставил. Да, были споры между музыкантами и мной, да, ушло много сил на создание той или иной партии в песнях. Но это нормальный процесс, и я уверен все так работают. В споре рождается истина. А вот писалось по-разному. Какие-то песни рождались буквально за ночь, а какие-то, что называется, в муках. Кому посвящен? Да никому. Есть песни, посвященные отдельным людям, событиям или городу, где я живу и творю. А чтобы сказать, что весь альбом посвящен кому-то, то это не так.

— По тембру голосу и по манере пения вас иногда сравнивают с Александром Розенбаумом? Что ответите на это?
— Я пою песни Александра Яковлевича с четырнадцати лет и это оставило неизгладимый след во мне. Поэтому в раннем своем творчестве, а именно, в первом своем альбоме «Разговор с сыном» сам того не осознавая, я подражал ему. На сегодняшний день, наверное, сходство лишь осталось в песнях, где я аккомпанирую сам себе, а так как играю я на том же строе и той же двенадцати струнной гитаре, что и Александр Яковлевич, то, наверное, отсюда и вытекает определенное сходство. Что касается тембра голоса и манере пения, то здесь я готов поспорить. Я брал уроки вокала и добивался именно своего звучания голоса. И думаю, что небезрезультатно. Недавно разговаривал с директором Елены Ваенги, Русланом Суломовским. После прослушивания моего альбома, он нашел некоторое сходство с Григорием Лепсом. Кто-то сравнивал меня и с Николаем Носковым. И это значит, что мой голос не похож ни на один из этих голосов. Я – Виталий Жермаль, и я иду своим путем, нравится это кому-то или нет.

— Знаю, что свой новый альбом вы пишите в студии «Ночное такси» с легендарными музыкантами ансамбля «Братья Жемчужного». Ваши впечатления, ощущения от этой работы?
— Самое главное в работе, это люди. Это отношение к тебе, твоему творчеству и желание действительно сделать достойную работу. И я благодарен Господу, что он свел меня с этими людьми. Я благодарен, что меня приняли тепло и мне очень уютно работать в той атмосфере, что царит в студии «Ночное такси». Особенно приятно, когда такие легендарные музыканты, как Виктор Смирнов, Алексей Дулькевич, говорят, что я не совсем пропащий и бездарный. У них есть чему поучиться. Аранжировщик Армен Оганесян меня удивляет своим недюжинным талантом. Я не буду перечислять всех работников студии, так как их очень много. Но это люди все с огромным опытом работы и профессионалы своего дела. Ну, и, конечно же, сама студия очень впечатляет. С ее возможностями и оборудованием.

— Когда мы ее увидим и услышим? Сколько песен туда войдет?
— Альбом планируем завершить в марте 2011 года. Естественно после выпуска он появится на полках магазинов нашей страны. В альбом войдет двенадцать песен, некоторые песни повторяются из пластинки « Я верю в сны…». Это не потому, что песен у меня мало, а потому что данный альбом будет распространяться уже по всей стране и мне хочется, чтобы слушатель услышал и эти песни тоже. С записью нового альбома, кстати, название его уже известно и я с удовольствием вам это сообщаю. «Виражи» — так я назвал новый альбом. Так вот, с записью этого альбома начинается ротация моих песен на радио «Шансон» и все смогут слушать мое творчество не только на дисках, но и в радиоэфире.

— Как вы сами определяете термин «шансон»? Есть ли у вас авторитеты и образцы создания для себя какой-то качественной планки?
— Я уже говорил, что для меня понятие «Шансон» – это городской романс, куда входят различные жанры в музыке. Но главное, чтобы это были песни, спетые и написанные от души и для души! Когда есть смысл в тексте и музыке, когда действительно чувствуешь через песню все те струны, которые она задевает. Ведь для этого и появилась Песня. Чтобы выражать наболевшее или, наоборот, радость. Шансон – это выражение мыслей, это выражение протеста. И вот тут уже у каждого артиста это происходит по-разному. Бесспорно, для меня лучшие из лучших – это Александр Вертинский, Владимир Высоцкий и Александр Розенбаум. Я имею ввиду веру людей в каждое сказанное ими слово. Думаю, это происходит потому, что искренне и честно. Вот этой планки я и стараюсь придерживаться. Из зарубежных артистов я очень люблю музыку Стинга, Элтона Джона и многих других. И, конечно же, нельзя забывать о классике. Поверьте, она всему голова.

— Вы были на фестивале «Шансон по-русски в Париже» в декабре 2010 года. Что запомнилось, что впечатлило?
— Мне было очень приятно увидеть полный зал зрителей. Это меня впечатлило. Причем пришли не только русскоязычное население, но и парижане. Значит, наша музыка им интересна и по-настоящему нравится русский Шансон. Очень приятно было познакомиться с музыкантами, которых я не знал или только слышал о них, но не был знаком. Поверьте, нам, музыкантам, всегда есть о чем поговорить. Очень сильно запомнился Никита Джигурда. Это человек с огромной энергетикой и такое впечатление, что ее у него на всех хватает с излишком. И я был приятно удивлен, что в жизни и на сцене, это два разных человека. Впечатлил и сам Париж своей красотой и предновогодней суетой. Думаю, это не последняя моя поездка и в Париж и на этот фестиваль.

— Ваши пожелания читателя этого интервью и вашим слушателям.
— Наверное, я, как и все буду, банален и неоригинален. Конечно, хочется пожелать слушателям и читателям здоровья и удачи во всех своих начинаниях. В свою очередь я, как артист, буду радовать Вас своими новыми песнями и достижениями. Слушайте русский Шансон и всегда старайтесь встречать новый день с улыбкой и отличным настроением. Не болейте. До новых встреч. Пока.

— Спасибо за интервью. Новых песен, дисков и полных залов.
— Спасибо, и вам удачи!

Беседовал Михаил Дюков
Февраль 2011, Калининград – Нижневартовск